Государственная программа вооружения-2025 с трудом вписывается в экономические реалии.
2016 год начался для Министерства обороны России достаточно напряженно. В условиях операции в Сирии, повышения доли контрактников, сохранения высоких стандартов боевой подготовки самую значительную часть военного бюджета необходимо выделять на финансирование государственного оборонного заказа.
Бюджетом текущего года на раздел «Национальная оборона» предполагалось 3,14 триллиона рублей, из них на ГОЗ – 2,142 триллиона или 68 процентов финансирования Минобороны. Но запланированные темпы перевооружения могут оказаться под угрозой, так как в конце февраля стало известно о планах секвестра по военному ведомству на пять процентов.
Эстафета пятилеток
В абсолютных цифрах недофинансирование составит порядка 160 миллиардов рублей, и судя по информации от источников в Минобороны, на которые ссылаются СМИ, львиная доля сокращений придется именно на ГОЗ (примерно 150 миллиардов). Тем самым на закупку новых вооружений, ремонт, военные разработки будет выделено уже на семь процентов меньше денег, чем запланировано.
“ГПВ-2025 стала рассматриваться как своего рода спасательный круг для ГПВ-2020, долгосрочные и дорогостоящие программы из которой предлагалось перенести на следующую пятилетку”
Ситуация приобретает дополнительный драматизм, если учесть, что 2016-й должен был стать годом начала реализации новой Государственной программы вооружения (ГПВ) на период до 2025-го (ГПВ-2025), которая по планам плавно заменяла и дополняла действующую с 2011 года ГПВ-2020 и становилась пятой по счету за последние 20 лет. Если ГПВ-2020 в полной мере считается детищем прежнего главы Минобороны Анатолия Сердюкова, то ГПВ-2025 должна была стать воплощением подходов и взглядов команды действующего министра Сергея Шойгу.
2016-й был выбран не случайно: правилами ГПВ-2020 предусматривалась ее коррекция каждые пять лет и экватор приходился как раз на текущий год. По сложившейся традиции вместо коррекции принималась по сути новая программа, продлевавшаяся на пятилетний срок.
О ГПВ-2025 известно немного. Впервые о новой программе заговорили в начале 2013-го. Под ее разработку предполагалось ввести формальный свод правил, которые определяли бы порядок создания перспективных образцов вооружения, военной и специальной техники. Относительно финансовых показателей сообщалось, что программа будет сопоставима с ГПВ-2020 (объемом 19,5 триллиона рублей для Министерства обороны в ценах 2011 года с механизмом индексации) или даже меньше. Максимальные оценки военных составили 56 триллионов рублей (напомним, что потолок ГПВ-2020 на этапе разработки – 36 триллионов), но за счет некой унификации вооружений программу удалось значительно удешевить. В конце 2014 года в отчете Министерства обороны, обнародованном на расширенной коллегии военного ведомства, фигурировала цифра 30 триллионов, что явно превышает первоначальные замыслы, ведь ГПВ-2020 даже в ценах 2016 года может быть оценена примерно в 26 триллионов рублей. То есть уже в 2014-м ни о каком паритете двух программ не могло быть и речи. А через несколько месяцев после коллегии неназванные источники сообщали о том, что объем ГПВ-2025 составит 70 процентов от финансирования действующей ГПВ-2020.
Интересно, что при разработке ГПВ-2020 комфортным уровнем назывался потолок в 13 триллионов рублей в ценах 2011 года (17 триллионов в текущих ценах), что почти в два раза уступает цифрам, озвученным Министерством обороны. С учетом того, что в 2011–2020 годах, как ожидается, на ГПВ будет фактически потрачено 10–15 триллионов рублей, наша оценка реального финансирования ГПВ-2025 не выглядит слишком заниженной.
Можно предположить, что основными мотивами разработки новой ГПВ-2025 стали попытка откорректировать ГПВ-2020 в сторону большего прагматизма, учет реалий в виде отказа от некоторых программ (в первую очередь по импорту, негативное отношение к которому Сергей Шойгу демонстрировал еще до известных событий 2014 года), задержка с осуществлением ряда проектов и резкое замедление темпов экономического роста в стране. Именно этим объясняются призывы военно-политического руководства сделать ГПВ-2025 более сбалансированной с точки зрения ресурсного обеспечения.
Первоначальными планами ее утверждение намечалось на декабрь 2015 года, однако этого не произошло. Вероятно, с самого начала ГПВ-2025 стала рассматриваться как своего рода спасательный круг для ГПВ-2020, долгосрочные и дорогостоящие программы из которой предлагалось перенести на следующую пятилетку. Явочным порядком это получалось бы и в реальности, как, например, с закупкой военно-транспортных самолетов Ил-76МД-90А, истребителей Т-50, танков Т-14, подводных лодок. В каком-то смысле ГПВ-2025, возможно, рассматривалась как попытка исправить перекосы своей предшественницы, которая очевидным образом была сверхоптимистичной.
И если в 2011–2015 годах, когда расходы по ГОЗ были относительно умеренными, хотя и выросли в три раза в текущих ценах (с 571 миллиарда рублей в 2011-м до 1,45 триллиона рублей в 2014-м), процент выполнения ежегодного государственного оборонного заказа варьировался от 95 до 98 процентов, то начиная с 2015-го, когда его размер возрастает до 1,7 триллиона рублей и должен прибавляться такими же темпами до 2020-го, риск недофинансирования резко увеличивается. И это не говоря о «бюджетном маневре» 2014–2015 годов, согласно которому деньги на ряд программ Министерства обороны переносились на период после 2016–2017-го.