20 марта Азербайджан обвинил Степанакерт в пулеметных обстрелах. По утверждению Баку, за сутки режим прекращения огня был нарушен 29 раз. Еще вчера, 19 марта, таких инцидентов было 21, в заявлении говорится, что пострадали три азербайджанских села.
Армянская сторона также не сидит «сложа руки», обвиняя Баку в 250 – том числе и минометных — обстрелах только на прошлой неделе. Всего же по оценкам закавказских СМИ, с момента окончания т.н. «Четырехдневной войны» в зоне конфликта погиб 81 человек.
На данный момент ситуация выглядит тупиковой.
Тем временем армянская радикальная партия «Сасна Црер», отметившаяся в июле 2016-го года нападением на полицейский участок и захватом заложников, начала сбор подписей о присоединении Нагорного Карабаха к Армении – и при этом резко высказывается против Российской Федерации.
По словам лидеров партии, главное их опасение – стагнация ситуации по образцу Абхазии.
Над Арцахом нависла угроза «абхазиации», надо пресечь все эти попытки. Посмотрите, в какой ситуации сегодня Абхазия или Южная Осетия. Надо предпринять шаги по исключению влияния России на Карабах
— считает лидер партии Жирайр Сефилян.
Ещё в январе месяце новым армянским правительством были анонсированы новые переговоры. Премьер-министр Никол Пашинян, пришедший к власти в Армении на волне протестных выступлений, заявил о реализации новой политики в этом направлении.
Стоит отметить, что Пашинян сместил много лет стоявший у власти т.н. «Карабахский клан». В времена войны Серж Саргсян (в разные годы премьер-министр и президент Армении) был председателем комитета сил самообороны НКР, Роберт Кочарян — еще один бывший президент Армении – в 90-х возглавлял Нагорно-Карабахскую республику. «Карабахский клан» в определенный период фактически монополизировал экономическую и политическую власть в стране, и эхо этого будет звучать в любом заявлении Никола Пашиняна.
Пашиняну приходится сидеть на двух стульях. С одной сторон, он пришел во власть как оппозиционный либеральный политик, скинувший, казалось бы, незыблемую глыбу из силовиков и военных. С другой стороны, карабахская повестка остается одной из наиболее актуальных тем в Армении – несмотря на высокий уровень коррупции (по международным оценкам).
Новому премьер-министру пришлось лавировать. И, вроде бы, объявив мирные переговоры и задав новый вектор карабахской политике, он фактически сразу обозначил несколько абсолютно неприемлемых для Азербайджана – даже на уровне инициативы – решений.
Для начала Пашинян сразу подчеркнул, что «формула Левона Тер-Петросяна «территории в обмен на мир» не может даже обсуждаться». То есть, по сути, вроде бы сделав мирный жест навстречу, внезапно изменил направление и перечеркнул одно из главных требований Азербайджана.
Следующим шагом Пашиняна стало требование сделать Степанакерт одним из официальных участников мирного процесса – то, к чему Баку не готов в принципе. Ведь признание власти Нагорного Карабаха – это, фактически, признание суверенитета этих территорий.
Политолог и историк Олег Кузнецов в интервью азербайджанскому изданию Day.az так суммировал требования Баку:
Все сводится к двум принципиальным вопросам:
1) восстановление территориальной целостности Азербайджана и возвращение под его юрисдикцию оккупированных территорий;
2) гарантии и содержание особого статуса армянского населения Нагорного Карабаха как потенциальных граждан Азербайджана, а также как факультативный пункт этого вопроса — компенсации тем карабахским армянам, кто хочет уехать из Карабаха в случае его мирного возвращения в состав Азербайджана (при решении вопроса военным путем, сами понимаете, речи об этих компенсациях не будет в принципе).
Однако все действия Пашиняна можно расценивать как часть публичной политики. Похожие игры у себя на родине ведет Ильхам Алиев, правда, как авторитарный правитель, имеющий чуть больше свободы. 11 января, публично заявляя на заседании Кабмина Азербайджана:
Мы используем, и будем использовать все средства для изоляции Армении до тех пор, пока наши земли не будут освобождены
— он, в тоже время, в рамках переговорах о судьбе Карабаха, ведет диалог о возможном экономическом сотрудничестве с Арменией.
Нагорно-Карабахский конфликт дорого стоит обеим сторонам как в финансовом, так и политическом смысле. Казалось бы, нужно форсировать ситуацию и идти на политико-дипломатический прорыв. Но стороны сами зашли в тупик и лишены возможности маневра, что ставит Азербайджан и Армению в слишком большую зависимость от региональных союзников, а этого никто в Закавказье не любит. Это в немалой степени относится и к роли России.
Есть и несколько забытые нами, но не забытые Арменией, претензии к Владимиру Ленину, передавшему Турции часть армянских земель. И фактически подаренные 4 самолета вряд ли смогу компенсировать армянам невозможность быть чуть более независимыми в собственной внешней политике. Все это касается более дружественной и традиционно союзной Армении.
Пашинян старательно ведётся работу с так называемым «карабахским кланом», чтобы иметь свободные руки для достижения собственных целей. Когда вся судьба страны оказывается заложницей одного вопроса территориального, принципиальным становится либо нетривиальное его решение, либо политическая воля. Иначе любые вопросы будут увязаны на решение потребностей одной группы населения.
Для того чтобы не потерять «народной любви» публично главе правительства Армении приходится быть жестче «ястребов» из числа бывших лидеров республики. Но в тоже время, он, выпустив на свободу Кочаряна, сместил с должности министра обороны самопровозглашенной республики Левона Мнацаканяна: его командующий 5-й армией Карен Абрамян, кадровый военнослужащий вооруженных сил Армении, не имеющий к Карабаху никакого отношения.
Принципиально невозможные для разрешения ситуации зачастую лишь кажутся такими. Хорошим примером может служить мирный договор между Египтом и Израилем. Казавшийся невозможным мир был заключен буквально через два года после начала переговоров и держится до сих пор.
Жестокая правда реальной жизни заключается в том, что достижение мира почти всегда идет через войну. Для того, чтобы подписи чернильным следом легли на бумагу, закрепляя мирную границу двух стран, пришлось пойти на болезненные уступки и похоронить тысячи павших.
В Войне Судного дня (или, как ее называют египтяне, Октябрьской), начавшейся и закончившейся осенью 1973 года, обе стороны объявили победу. А в 1979-м году Менахем Бегин, премьер-министр Израиля, и Анвар Садат, президент Египта, пошли на рукопожатие.
Видно, что-то подобное может ждать и Армению с Азербайджаном. Весь вопрос в том, что главы Армении и Азербайджана нередко жмут друг другу руки, в том числе на саммитах СНГ. Весь вопрос лишь в количестве войн, которые сторонам придется пройти. Или мирное разрешение за круглым столом всё же возможно? Быть карабахскому прорыву или оставаться карабахскому тупику?