Одним из мифов о временах советской власти является устойчивый миф о том, что советских граждан на пушечный выстрел не подпускали к храмам даже в самые крупные православные праздники, включая праздник Воскресения Христова. В материалах либеральных историков можно найти откровенные лжесвидетельства о том, что наряды НКВД и иных компетентных органов буквально отгоняли верующих граждан от храмов, как сейчас принято выражаться в определённых кругах, «под дулами автоматов».
Ещё один миф, с реальностью ничего общего не имеющий – якобы полный запрет на посещение храмов в годы Великой Отечественной войны. Миф дополняется дезинформацией о том, что подавляющее большинство граждан СССР, лишь собиравшихся посетить церкви, якобы не просто бралось на карандаш сотрудниками органов правопорядка, но и потом попадало под уголовное преследование с общим итогом в виде «сталинских лагерей».
Отдельные перегибы, безусловно, случались — что называется, дуболомов на местах хватало. Однако большинство фактов, включая рассекреченных архивные документы и свидетельства очевидцев и участников, говорят, что «история» о полном запрете на посещение храмов, мягко говоря, сильно преувеличена.
Одно из документальных свидетельств – информационная записка от начальника управления НКВД по Москве и Московской области ст.майора (имевшееся тогда звание) Михаила Журавлёва №1730 от 5 апреля 1942 года. На основании документа можно сделать вывод о том, что пасхальное богослужение в ночь на Христово Воскресение в храмах Московской области посетили около 85 тыс. человек и в самой Москве – около 75 тыс. В основном это женщины в возрасте старше 40 лет.
Из документа:Количество верующих, посетивших церкви г. Москвы, колебалось примерно от 1000 до 2500, кроме отдельных церквей, таких, как:1. Церковь Богоявления (Елоховская пл.) — 6,5 тыс. человек2. Церковь Знамения (Переславская ул.) — 4 тыс.человек3. Церковь Ильи Обыденного (2-й Обыденский пер.) — 4 тыс. человек4. Церковь Преображенского кладбища (Преображенская площадь) — 4 тыс. человек5. Церковь Ризоположения— 3 тыс. человек6. Церковь Воскресения (Русаковская ул.) — 3,5 тыс. человекПодмосковье:1. Церковь Загорье (г. Коломна) — 2,5 тыс. человек2. Церковь в селе Железо-Николовское, Высоковского района — 2,2 тыс. человек3. Церковь в селе Зятьково, Талдомского района — 2 тыс. человек4. Церковь в г. Подольске — 1,7 тыс. человек5. Церковь в селе Зачатье, Лопасненского района — 1,7 тыс. человек6. Церковь Акима и Анны (г. Можайск) — 1,7 тыс. человек7. Церковь в г. Кашира — 2 тыс. человек.
Из материала майора Журавлёва:Верующее население и духовенство в связи с религиозным праздником Пасхи, а также полученным разрешением беспрепятственного хождения населения г. Москвы и районов Московской области в ночь с 4 на 5 апреля реагировало положительно.
НачальникУправления НКВДг. Москвы и МОст. майор госбезопасности ЖуравлевАрхив ФСК РФ. Заверенная копия.
М.Журавлёв. Послевоенные годы
В общей сложности в день Пасхи 1942 года в Московской области были открыты двери 124 действовавших на тот момент храмов.
Из свидетельств очевидца:В церкви на Елоховской площади (…) помещение собора было набито битком людьми, верующим трудно было руку поднять для моления. Стояли все стиснутые, так тесно. В церкви были мужчины, много молодёжи. Даже военные были и тоже слушали речь протоиерея.
Профессор Г.Георгиевский:Православные москвичи, живущие в осадных условиях, остро переживали неуверенность в традиционной торжественности полуночной службы. Вдруг в 6 часов утра в субботу 4 апреля утреннее радио неожиданно для всех началось сообщением распоряжения коменданта Москвы, разрешающего свободное движение в Москве в ночь на 5 апреля […] Восторгам православных москвичей, удовлетворённых в самых заветных своих ожиданиях, не было конца.
Существенно возросла посещаемость храмов в Ленинграде после начала блокады города. При этом праздник Пасхи 1942 года в городе на Неве был омрачен массированным налетом вражеской авиации. Бомбардировки начались в 17:00 в Великую Субботу, длились с небольшими перерывами практически всю ночь. При этом очевидцы говорят о том, что нацисты били по действующим храмам. Праздничное богослужение было перенесено на 6 часов утра, что позволило избежать большого числа жертв.
Более всего в пасхальную ночь 1942 года пострадал Князь-Владимирский собор. Настоятелем собора с февраля по июль 1942 года был протоиерей Николай Ломакин. Он в своих показаниях на Нюрнбергском процессе так описывает те события: «В 17 часов 30 мин вечера в юго-западную часть Князь-Владимирского собора упало 2 авиабомбы. Люди в это время подходили к Святой Плащанице. Была громаднейшая очередь верующих, желающих исполнить свой христианский долг. Я видел, как человек около 30-ти лежало на паперти ранеными. Эти раненые были в разных местах близ храма… Произошла страшная картина смятения. Люди, не успевшие войти в храм, поспешно стали убегать в близ расположенные траншеи, а другая часть, вошедшая в храм, разместилась по стенам храма, в ужасе ожидая своей смерти, потому что сотрясение храма было настолько сильно, что непрерывно, в течение некоторого времени, падали стекла, куски штукатурки… налет немецких самолетов продолжался вплоть до самого утра, всю пасхальную ночь. Ночь любви, ночь христианской радости, ночь воскресения была превращена немцами в ночь крови, в ночь разрушения и страданий ни в чем неповинных людей».
В пасхальном послании к ленинградцам тогдашний митрополит Алексий писал: «…враг бессилен против нашей правды и нашей беспредельной воли к победе, которой не могут сломить никакие наши временные неудачи, и каковы бы ни были кратковременные успехи врага, ибо мы знаем, что по слову Премудрого: «Погибели предшествует гордость и падению — надменность» (…) Все мы должны крепко помнить, что как во времена ли св. Александра Невского или Димитрия Донского, на льду Чудского озера, на берегах Дона и на поле Куликовом решался великий спор правды и неправды, так и теперь — в другой обстановке, в непомерно более грозном столкновении — у нас решается спор наступающего германизма против защищающегося славянского мира, и значение его лично для нас, русских людей, расширяется и вырастает до мировых судеб нашего народа и нашего Отечества. Это должен понять каждый из нас, русских патриотов, и стать выше тех сравнительно малых лишений и личных бедствий, которые приходится переживать в это бурное время. И больше, чем когда-либо хранить бодрость и твердость духа, помня слова апостола Павла: «Бодрствуйте, стойте в вере, мужайтесь, укрепляйтесь». Наш град находится в особенно трудных условиях, но мы твердо верим, что его хранит и сохранит покров Божией Матери и небесное предстательство его небесного покровителя св. Александра Невского».